20 мая 1897 года Владимир Ильич Ленин прибыл в ссылку в село Шушенское, причиной ссылки было его участие в создании организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», в рамках которой объединились марксистские кружки. «Союз» ставил своей целью свержение самодержавия и вел активную революционную пропаганду. В декабре 1895 года, как и многие другие члены организации, Ульянов был арестован, более года содержался в тюрьме и в 1897 году выслан на 3 года в село Шушенское Минусинского уезда Енисейской губернии. Здесь Ленин напишет несколько работ и обвенчается с Надеждой Константиновной Крупской. Здесь же и будет жить новоиспеченная ячейка общества до 1900 года.
Пользуясь случаем, мы хотели бы поделиться с вами небольшой подборкой материалов, посвященных Ленину в Сибири: 1) Статья, которая рассказывает о том, как Ленин добирался до Шушенского, а также её озвучка 2) Пост про посещение экспедицией Бородатого Барда Музея-заповедника Шушенское
Помимо наших материалов мы хотели бы посоветовать раздел сайта Музея-заповедника Шушенское под названием «Вопросы и ответы», где собраны интересные сведения о пребывании Ленина в Шушенском. Так работники музея ответили на вопросы: бывал ли Ленин в Шушенском кабаке? На какие деньги жил Ленин в ссылке? Кто такой Сосипатыч? И множество других
Железная дорога Абакан-Тайшет, также известная как "Трасса мужества" изначально считалось проектом фантастическим - идея соединить два города появилась еще в середине XIX века, однако каждая попытка начать работы пресекалась экспертами, ссылающимися на исследования, итогом которым стал вердикт о невозможности строительства железнодорожной магистрали на данной участке из-за сложного рельефа и больших перепадов высот.
Потому неудивительно, что как только проект железной дороги Абакан - Тайшет наконец был утвержден, к нему было приковано особое внимание, не говоря уж о том, что строительство "Трассы мужества" было объявлено ударной комсомольской стройкой на XII съезде ВЛКСМ (1954 г.)
Строительство железнодорожной магистрали началось в 1959-м и с той поры каждый год сдавалось по 100 км участка пути, построено 725 искусственных сооружений, выполнено 37 миллионов кубометров земельных и 11 миллионов кубометров скальных работ. Трудовые подвиги строители сделали возможным то, что 29 января 1965-го из Абакана по построенной магистрали был отправлен пробный поезд, а уже 4 февраля составы из двух городов были отправлены одновременно - "Ангара" и "Енисей" встретились на станции "Саянская", где после состоялся большой праздник в честь завершения строительства.
"Трасса мужества" стала первой дорогой в СССР, оснащенной всеми новейшими средствами автоматизации управления движением и электрифицированной одновременно со строительством. А еще у нашего дорогого Барда появилась возможность путешествовать в Хакасию, минуя столицу Красноярского края - ведь, как вы уже знаете, и там есть на что посмотреть. Равно, как и в нашей группе Вконтакте, как и здесь - на Пикабу, где найдется еще много интересного)
"Пусть я погиб под Ахероном и кровь моя досталась псам, орел Шестого легиона, орел Шестого легиона все так же рвется в небеса".
Помните же историю римского легионера, воевавшего и сложившего голову где-то на востоке? В свое время эта песня была очень популярна среди студентов-историков, она стала неофициальным гимном археологов, только исполняли ее не на официозных мероприятиях, а в теплой дружественной обстановке, при свете костра, когда в алюминиевых кружках плещется согревающий напиток, а жизнь кажется прекрасной и бесконечной.
"Поется изрядно пьяными, у костра, с выкинутыми двумя пальцами вверх. Орется так, чтобы слышали окрестные села", - вспоминает участник одной из экспедиций.
От Помпея к Цезарю
Шестой Железный легион (Legio VI Ferrata), имевший в качестве эмблем Быка и Капитолийскую волчицу с близнецами, был одним из наиболее прославленных в составе римских войск. Первые упоминания о нем относятся ко временам Республики. "Железные" были расквартированы в Испании (в основном из испанцев легион и комплектовался), служили под началом Помпея Великого, а во время Галльской войны были одолжены последним Цезарю. Однако Гай Юлий "помпеянским" силам не очень доверял, и поэтому Ferrata действовал преимущественно в арьергарде.
После окончания Галльской войны легион вернулся к Помпею и принял самое непосредственное участие в Гражданской войне. В 48 году до н.э. под Фарсалом "железные" героически сдерживают натиск легионов Цезаря, но терпят поражение и вынуждены бежать вместе с остатками IV Скифского легиона в Карфаген. Они готовы сражаться дальше, но неожиданно прибывает посольство от Цезаря во главе с Марком Антонием. Итогом переговоров стало то, что Шестой Железный присоединяется к победителю - Цезарю - и под его началом совершает вначале поход в Египет, а затем в мае 47 года до н.э. под Зелой смешивает с анатолийской пылью серпоносные колесницы Боспорского царя Фарнака II, сына легендарного Митридата Эвпатора. После этого легион вместе с Цезарем отправляется на запад Европы, на свою родину, и громит войска старшего сына Помпея Гнея и полководца Тита Лабиена в Испании. Гай Юлий очень доволен подразделением, доверяет "железным", поручает им выполнение самых ответственных заданий.
Идем на восток !
В бытность Октавиана начинается "восточная карьера" Шестого Железного. В самом начале новой эры строится лагерь в Рафанее, что в южной Сирии, там легион остается на протяжении примерно 150 лет. Отсюда "железные" перебрасываются на боевые операции - в самые разные точки Европы и Азии. А этих операций в биографии легиона было немало. Это и две Армянские кампании консула Гнея Домиция Корбулона в 54-58 и 62 гг. н.э., и неудачный поход наместника Сирии Галла на Иерусалим в 66-м, и, напротив, закончившийся успехом поход на Рим в составе войска Веспасиана во время его войны с Вителлием. Из Италии, готовый уже вернуться на свою сирийскую базу легион, неожиданно перебрасывают в дунайскую Мёзию, где "железные" камня на камне не оставляют от прорвавших лимес сарматов. Герои!
"Неудивительно, что они звали себя "железными": им действительно не было равных в науке выживать и побеждать даже в самых неблагоприятных ситуациях", - пишет британский военный историк Стивен Дандо-Коллинз. Ferrata был одним из любимых подразделений императора Марка Ульпия Траяна. Его блестящий восточный поход, закончившийся взятием столицы Парфии Ктесифона, без "железных" был бы явно неполным.
После побед над Парфией легион меняет точку постоянной дислокации и перемещается из Сирии на юг - в Галилею. В местечке Капарктана строится мощная крепость, получающая вскоре название Легион. Эта крепость является, видимо, последней базой Шестого Железного. Мы знаем, что Ferrata участвует в подавлении 2-го Иудейского восстания в 132-135 гг. , через тридцать лет снова сражается с парфянами в Месопотамии, а в 193 году, когда наместник Сирии Песценний Нигер объявил себя императором, "железные" в отличие от сирийских легионов встают на сторону "неистового африканца" Септимия Севера. И выигрывают. Победитель Север, расправившись с конкурентами в борьбе за власть, наделяет Шестой Железный титулом Fidelis Constans - "Вечно Верные"!
Последние сведения о легионе относятся к середине III века, ко времени правления императора Филиппа Араба. В составленном в конце IV века обширном военном документе Notitia Dignitatum, перечисляющем все воинские должности и подразделения Римской империи, Шестой Железный не упоминается. К тому времени он уже стал частью героической истории Рима.
"Сожжен в песках Ершалаима, в водах Евфрата закален, в честь императора и Рима, в честь императора и Рима Шестой шагает легион".
@Алексей Денисенков
P.S. Поётся не только с двумя пальцами (да и не помню чтобы кто-то их поднимал) , но и поднятыми вверх всеми видами «холодного оружия» археологического отряда!) Все ножи вплоть до раскладных вверх!
Французская революционная армия к лету 1794 г. стала одной из самых многочисленных в Европе. В войсках насчитывалось около 1 млн. 630 тыс. солдат и офицеров. Армия была построена по новому образцу. В основу военного строительства был положен принцип всеобщей воинской повинности, что сразу дало Франции преимущество над силами коалиции. Правда, в войсках ещё отмечались проблемы с дисциплиной и старыми, ненадежными королевскими кадрами, которым были чужды новые веяния.
Для управления такой армией требовалась особая система руководства. Она характеризовалась жестким подчинением военных гражданской администрации. Всю полноту власти взял на себя Конвент, делегировавший львиную долю своих полномочий Комитету общественного спасения (фр. -Comité de salut public).
Фактически Комитет сосредоточил в своих руках всю верховную власть в революционной Франции. В области обороны он взял на себя функции технического снабжения и управления войсками, руководство высшим командным составом и набором рекрутов. Без оглядки на Военное министерство и Генеральный штаб, Комитет разрабатывал планы боевых действий и в форме директив рассылал их напрямую командующим, готовил инструкции по ведению военных операций и общей тактике. По мере ухудшения военной обстановки на фронтах, усиливался контроль на местах, в войсках насаждалась «железная» дисциплина. Один из циркуляров Комитета прямо указывал: «Генералы! Время неподчинения прошло!»
Горе было тому, кто игнорировал или не выполнял требования Конвента и его представителей. В 1793-1794 году было разжаловано и отстранено от командования 109 и 352 генерала соответственно.
При этом, встречались уж очень анекдотические случаи. Гражданин Сюзамик стал бригадным генералом 5 октября 1793 г., однако сразу же попросился в отставку, поскольку должность не тянул, был неграмотным и почти слепым. Отставку конечно не приняли, но через два месяца он был разжалован за полную военную неспособность. Ещё один новоиспечённый генерал Анри Латур, прибыв в расположение армии, пустился пьянствовать и петь песни с гренадерами, после чего был найден спящим у мясников, за что был арестован командующим, генералом Гошем.
"Железный комиссар" Сен-Жюст и генерал Журдан в битве при Флерюсе 1794 г. Интересна судьба генерала Журдана - в январе 1794 г. разжалован, 10 марта 1794 г. восстановлен в должности, одержал победу при Флерюсе, стал Маршалом Франции в 1804 г.
Часто, за отстранением следовали арест и трибунал. В 1793-94 г.г. были арестованы 273 генерала. Революционным трибуналом осуждены 94 человека, из них 54 отправлены на гильотину. Причём всё это касалось не только таких подозрительных элементов, как офицеры дворянского происхождения, но и тех, кто выдвинулся в период революции.
Контроль и надзор за обстановкой на местах осуществляли уполномоченные представители Конвента – военные комиссары (фр. - commissaire). Они постоянно находились при армиях, где разъясняли позицию политического руководства страны. «Быть отцом и другом солдату и пристально наблюдать за генералами, пресекая всякую несправедливость», - именно этим принципам старались следовать представители народа.
Поначалу их роль была незначительна и сводилась лишь к наблюдению за благонадёжностью командования и воинских частей, сбору информации и выполнению различных поручений. Но, как только над революцией нависла тень поражения, полномочия народных трибунов начали немедленно усиливаться. Последней каплей стала измена командующего Северной армией генерала Дюмурье, после чего Комитет общественного спасения окончательно решил поставить армейское командование под свой контроль. Военному руководству вменялось беспрекословно выполнять требования военных комиссаров, при этом сами представители народа были подотчётны только Конвенту и Комитету общественного спасения.
Вершины своего развития институт военных комиссаров достиг в период якобинской диктатуры. Именно в это время комиссары стали пользоваться фактически неограниченными полномочиями. Комиссарам было разрешено принимать любые временные меры для спасения Отечества, что фактически ставило армейское командование в их непосредственное подчинение. Оперативные распоряжения командующих сплошь и рядом подвергались критике представителей народа и под их давлением изменялись.
Эдуард Жан Батист Мийо, депутат Конвента, при шпаге, в униформе представителя народа в армии. Комиссары выделялись среди офицеров безупречно сшитыми мундирами, подпоясанными трехцветным шарфом, добротными сапогами и модным султаном на шляпе. "Что это за "принц" к нам прибыл?", - с сарказмом задавали вопрос солдаты, впервые увидевшие военного комиссара. При Ватерлоо Мийо будет командовать 4 резервным кавалерийским корпусом.
Комиссары вели планомерную работу по изгнанию из армейских рядов подозрительных элементов, а также лиц, не проявлявших достаточной энергии и распорядительности. Как правило, разговор с представителем народа был коротким:
- Вы не хотите служить Республике?! Вы не верите в победу?! Вы не достойны сражаться в рядах революционной армии!!! Именем Республики вы арестованы!!! Сдайте шпагу!!!
- Гражданин Комиссар, это же один из лучших офицеров…
- Это БЫЛ лучший офицер!!! Республика быстро найдёт ему замену!!!
В помощь комиссарам, на местах, для поддержания дисциплины, организовывались Особые ревкомиссии, обладавшие крайне широкими полномочиями. Они выносили смертные приговоры солдатам и офицерам за невыполнение воинского долга, занимались реквизициями продовольствия и конского состава, облагали территории займами на содержание армии. Одновременно на вышестоящие посты выдвигались младшие и средние командиры, зарекомендовавшие себя преданностью революции.
Учитывая, что промышленность и тыл не могли в полной мере обеспечить фронт вооружением и необходимыми припасами, представителям народа приходилось принимать меры по снабжению войск. До нас дошли знаменитые приказы «железного комиссара» Сен-Жюста:
«В армии десять тысяч босых солдат! Приказываю разуть всех аристократов Страсбурга, и завтра, в 10 часов утра, 10 тыс. сапог должны быть отправлены в главную квартиру. Комиссар Конвента Сен-Жюст»
Так, постепенно, комиссарам, засучив рукава, пришлось заниматься инспектированием складов, арсеналов и военных магазинов, а также входить в тесную связь с муниципалитетами, побуждая их более энергично снабжать войска всем необходимым. Вскоре под их контроль перешла и военная казна.
Часто комиссары выходили за пределы своих полномочий, но, до поры до времени, Конвент предпочитал закрывать на это глаза. Тем же, кто находился на местах, оказывать противодействие народным трибунам было себе дороже – слишком был велик риск отправиться на эшафот.
В то же время, нельзя было одержать победу на фронте, не искоренив врагов революции в тылу. В мае 1794 года в Конвенте выступил соратник Робеспьера Жорж Кутон. В своей пламенной речи он предложил декрет, упрощающий судопроизводство и отменяющий состязательный процесс.
- Контрреволюция с нами не церемонится и мы с ними миндальничать не будем!!!
Наказание предусматривалось только одно – смертная казнь. Всё было просто, либо виновен, либо невиновен. В качестве доказательств принимались любые моральные или физические улики доступные пониманию человека. Основанием для вынесения приговора была только совесть присяжных. Закон, уголовный кодекс – в печку их!!!
Направленные в департаменты комиссары огнём и мечом искореняли контрреволюционную скверну. В ходе подавления выступлений в Лионе, по приказу комиссара Жозефа Фуше (будущего министра полиции при Наполеоне) мятежников сотнями ставили перед наспех вырытыми канавами и расстреливали, картечью из пушек, с десяти шагов (гильотины работали слишком медленно). Правда, вскоре выяснилось, что копать рвы накладно и утомительно, поэтому трупы начали сбрасывать прямо в Рону, чтобы ниже по течению они служили наглядным примером страшной мести республиканцев.
Присланный в Нант для подавления вандейского мятежа комиссар Жан-Батист Каррье отметился крайней безжалостностью к врагам революции и изобрёл новый способ казни, по сравнению с которым гильотина или расстрел картечью считались очень гуманными. Осужденных связывали и сажали на плоскодонную баржу, после чего буксировали её на середину Луары, где открывали люки и медленно затапливали судно. Развивая идею, придумали так называемые «свадьбы», когда осуждённых разного пола привязывали друг к другу и сбрасывали в реку.
Закат института комиссаров начался в 1794 г., после термидорианского переворота. Якобинское руководство было арестовано и впоследствии отправлено на эшафот. Среди комиссаров была проведена чистка, в ходе которой наиболее одиозные были отданы под трибунал и гильотинированы. В короткое время оставшиеся народные трибуны были лишены большинства полномочий и фактически сведены на уровень обычных местных агентов правительства. Некоторое время их ещё использовали для надзора за наиболее популярными командующими, типа Бонапарта или Журдана. Однако, победы на фронтах настолько укрепили политическое влияние и роль генералитета в армии, что в услугах комиссаров просто перестали нуждаться. Уже в 1796 году Директория издала постановление о прекращении полномочий всех военных комиссаров.
Тринадцатого мая 1939-го года в свой последний рейс отправился круизный лайнер "Сент-Луис", отправившийся с порта Гамбурга на западное побережье Америки, чтобы стать надеждой для 937 еврейских беженцев, бежавших от нацистского режима. Однако этого не произошло, а плавание "Сент-Луиса" после станет "историей корабля, опозорившего мир".
13 мая 1939 года из порта Гамбурга вышел круизный лайнер "Сент-Луис", среди пассажиров которого находилось 937 еврейских беженцев, бежавших от нацистского преследования. Чуть больше месяца спустя капитан судна Густав Шредер вернется в Гамбург, после чего больше никогда не возьмется за штурвал, а более девятиста его пассажиров, достигнув конечной точки маршрута, обнаружат, что на американском континенте их совсем не ждут.
Познакомиться с судьбой "Сент-Луиса" и тех, кто находился на борту, мы предлагаем через истории семи пассажиров судна и их семей, однажды оказавшихся на палубе печально известного ныне корабля. Биографии этих людей стали частью одного из самых трагичных эпизодов XX века, показавшим настоящее лицо цивилизованного западного мира, ответственного за сотни человеческих жертв, которых можно было избежать.
«Ни одна из стран-участниц конференции не оспаривает право германского правительства на законодательные меры в отношении некоторых своих граждан» (Резолюция Эвианской конференции - международной конференции по вопросу помощи евреям Германии, созванной по инициативе президента Соединенных штатов Франклина Рузвельта.
С приходом нацистов к власти в 1933 году в Германии началась кампания массового преследования евреев - в первые месяцы власти Гитлера они ограничивались бойкотом всех предприятий, владельцами которых были евреи, в дальнейшем в немецких СМИ растет число антисемитских публикаций, а сами евреи все больше и больше подвергаются дискриминации, закрепленной на законодательном уровне «Законом о гражданине Рейха» и «Законом об охране германской крови и германской чести», принятых Адольфом Гитлером в 1935 году. Дальнейшая политика государства в еврейском вопросе была направлена на вытеснение евреев из страны за пределы Германии, вынуждая последних эмигрировать из страны. Решить эту проблему должна была созванная в июле 1938-го Эвианская конференция, однако одним из ее итогов стало нежелание стран-участниц принять у себя беженцев, обусловленное тем, что те уже и так достаточно помогли и/или исчерпали свои возможности, однако находились и готовые принять евреев в своих границах - разумеется, на собственных условиях.
Однако времени на ожидание того, пока представители «цивилизованных» стран наконец договорятся, у детей Сиона не было, буквально в этот же год гонения евреев вышли на новый уровень, приобретя характер самого настоящего геноцида - 9-10 ноября 1938 года прошла серия погромов, известных в истории как «Ночь разбитых витрин» или «Хрустальная ночь», после чего исчезли последние иллюзии касательно будущего евреев в Германии. Надеясь начать новую жизнь, они устремили свой взор на Америку, однако въезд в штаты серьезно ограничивали миграционные квоты, что, соответственно, увеличило ожидаемый срок получения американской визы. Последней надеждой для беженцев стала Куба, которая бы стала неким плацдармом, настоящим Островом Свободы между старой и новой жизнью. Однако до победы революции на Кубе было еще долгих двадцать лет, в 30-е же года страна представляла из себя совершенно иное государственное формирование, нежели при старике Фиделе - в стране господствует американский капитал, а сами штаты еще не являются злым северным соседом. Имея в голове всю эту информацию, 937 евреев обзавелись въездными туристическими визами и получив разрешение на временное проживание на территории острова, 13 мая 1939 года взошли на борт круизного лайнера «Сент-Луис», следовавшего маршрутом Гамбург - Гавана. Многие еврейские семьи были вынуждены продать все свое имущество, чтобы позволить себе покупку весьма недешевых билетов в страну, ставшую их последним шансом на спокойную и счастливую жизнь.
Маршрут круизного лайнера «Сент-Луис»
Забегая вперед, отметим, что очень не многим из них удастся осуществить задуманное, причем виной тому станет враждебное отношение принимающих сторон к мигрантам, существовавшие предрассудки и равнодушие к чужой беде. Вместе с сотрудниками Мемориального музея Холокоста г.Вашингтон мы предлагаем вам познакомиться с одним из страшных и позорных для многих стран эпизодов первой половины XX века, изучив биографии нескольких пассажиров «Сент-Луиса». Среди них бывший торговец скотом Зигфрид Селигманн, в прошлом успешный бизнесмен Франц Блюменштейн, торговец текстилем Юлиус Херманн, доктор Миклош Кляйн из Австрии, 15-летний сын мясника Руди Дингфельдер,10-летняя Эвелин Грёве и Михаэль Финк, которому на момент отплытия только-только исполнилось четыре годика. Изучив данные, ставшие результатом многолетней работы сотрудников музея, мы познакомимся с жизнью наших героев до судьбоносного плавания, а также проследим как сложилась их судьба в дальнейшем. С вами Бородатый Горец и мы отправляемся на пристань немецкого города Гамбург, откуда в мае 1939 года был дан старт рейсу, разделившему жизнь его пассажиров на до и после.
Пассажиры на палубе «Сент-Луиса» в порту Гамбурга.
•До «Сент-Луиса»
Немецкий паспорт Зигфрида Селигманна
До прихода нацистов семья Селигманн жила в Ронненберге в 140 км от Гамбурга. Отец семейства, Зигфрид Селигманн, был уважаемым торговцем скотом, обеспечивавшим семью из четырех человек - жену Альму и дочерей Эльзу и Урсулу. Осознавая опасность, которую представляли из себя нацисты, семья Селигманн подает заявление на эмиграцию в Соединенные штаты, попадая при этом в списки квот в американском посольстве в Гамбурге. Однако все просчитать дельцу не удалось - во время событий Хрустальной ночи (9-10 ноября 1938 г.) нацисты арестовывают Зигфрида и доставляют в Бухенвальд, откуда, правда, тот вскоре был освобожден под обещание навсегда покинуть Германию. Как только отец семейства вернулся домой, семья купила билеты на круизный лайнер «Сент-Луис»..
Эльза Блюменштейн с сыном Хайнцем
Франц Блюменштейн владел весьма успешным бизнесом в Вене, до того, как в ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. он вместе с более чем тремя тысячами венских евреев был отправлен в Дахау. Любящая жена Франца Эльза, заплатив крупную сумму, добилась его освобождения, при условии, что тот эмигрирует из страны. Оказавшись на свободе, Франц отправляется в Венесуэлу, а затем добирается до Кубы, где приобретает сертификаты на посадку для своей жены, трехлетнего сына Хайнца и матери Регины. Возвратившись, семья приобретает билеты на «Сент-Луис»
8-летняя Эвелин Кляйн вместе с матерью в Гамбурге
До мая 1939- го Миклош (Николаус) Кляйн вместе со своей женой Марией Германдой и падчерицей Эвелин проживали в окрестностях Вены на территории современной Австрии, прежде чем оказаться на борту «Сент-Луиса», который семья считала возможностью навсегда покинуть оккупированную нацистами Европу. Как и многие пассажиры круизного лайнера, семья Кляйнов позаботилась о том, чтобы оформить разрешение на посадку в Кубе, равно как и прочие необходимые документы..
В 20-30е годы Юлиус Херманн был уважаемым торговцем текстилем в г.Менхен-Гладбах в Германии, пока в сентябре 1938-го не был арестован. Подвергнувшись заключению в концлагерях Дахау и Бухенвальд, в апреле 1939 года Юлиус был освобожден взамен на согласие немедленно эмигрировать из Германии. Его шурин Сол Мейер, уехавший в Америку в 1938-м, организовал покупку кубинского сертификата на высадку для Юлиуса, после чего тот купил билет на «Сент-Луис». Его жена Грета и дочь Хильда были вынуждены остаться в Германии, в связи с тем, что бывший торговец не имел возможности приобрести билеты и для них..
Леопольд, Йоханна и Мартин Дингфельдер перед мясной лавкой (магазином деликатесов), которой владела семья в Плауэне, Германия
Семья Дингфельдер в 20-30е годы владела магазинам кошерного мяса в г.Плауэн. С усилением антиеврейских мер старший брат Руди Мартин эмигрировал в Америку, остальные же члены семьи - отец Леопольд, мать Йоханна и их 15-летний сын остались жить в Плауэне, прежде чем 13 мая 1939 года подняться на борт «Сент-Луиса», отправлявшегося в Кубу..
Еще одним ребенком, оказавшемся на борту круизного лайнера, стала дочь торговца тканями Вальтера Грёве по имени Эвелин. До отплытия с порта Гамбурга ее отец несколько недель провел в концлагере, оставив мать - воспитательницу детского сада Йоханну и брата девочки Людвига в Берлине, где тот проходил обучение в частной еврейской школе. 13 мая 1939 года Эвелин вместе со своей семье поднялась на борт «Сент-Луиса»..
Наконец, один из самых молодых пассажиров 4-летний Михаэль Финк вместе с отцом Манфредом иматерью Гертой до судьбоносного отплытия жили в небольшом городке Бреслау (польск. Вроцлав), переехав туда из Оппельна через некоторое время после рождения Михаэля. До начала кампании массового преследования евреев в Бреслау проживала четвертая по величина еврейская община в Германии, чья история фактически закончилась во время Хрустальной ночи, когда многие евреи города были депортированы в концентрационные лагеря, а крупнейшая синагога разрушена. Понимая, что надежды на дальнейшую жизнь здесь разрушены, семья отправляется в Гамбург..
•На борту «Сент-Луиса»
Оказавшись на борту круизного лайнера 937 его пассажиров даже не подозревали о том, что по другую сторону Тихого океана их особенно никто не ждет - в связи с новой поправкой к закону, принятой правительством Кубы, их документы уже утратили силу. А это те самые сертификаты, которые по баснословным ценам продавал беженцам генеральный директор кубинской иммиграционной службы Мануэль Гонсалес, накопивший на этой афере от 500 тыс. до 1 млн долларов по оценкам США. Разгорелся скандал, результатом которого стала отставка Гонсалеса (пользовавшегося, между прочим, покровительством будущего главы Кубы Батисты), а вместе с тем росло и всеобщее возмущение вокруг проблемы мигрантов - кубинские власти уже впустили большое количество беженцев, которые составляли конкуренцию кубинцам в борьбе за рабочие места, так что увеличение их числа только еще больше злило жителей Кубы, переживающей последствия Великой депрессии. Но на борту «Сент-Луиса» всего этого не знали.
«Враждебность по отношению к иммигрантам подпитывала как антисемитизм, так и ксенофобию. Как агенты нацистской Германии, так и местные правые движения раздували проблему иммигрантов в своих публикациях и демонстрациях, утверждая, что прибывающие евреи были коммунистами» (Сотрудники Мемориального музея Холокоста газете «The Washington Post»)
Портрет Густава Шредера, капитана круизного лайнера «Сент-Луис»
Не знал об этом и капитан лайнера Густав Шредер - возможно, единственный порядочный человек во всей этой истории. Капитан Шредер был одним из немногих офицеров, кто не состоял в рядах нацистов и не испытывал теплых чувств к фюреру. По его приказу с палубы и кают корабля были убраны нацистские флаги и многочисленные портреты Адольфа Гитлера, стоило только лайнеру покинуть порт Гамбурга. К самим пассажирам «Сент-Луиса» по распоряжению капитана также было предельно уважительное отношение, а где-то капитан Шредер и вовсе шел навстречу беженцам - на борту лайнера была организована своеобразная синагога, пассажиры не были ограничены в меню и в целом чувствовали себя комфортно и спокойно. Однако в скором времени надежды офицера Шредера на счастливое будущее еврейских беженцев на Кубе рухнули - капитан получил радиограмму в которой говорилась о той самой злополучной поправке, не позволявшей многим его пассажиром покинуть порт Гаваны. Дабы не создавать панику, Шредер создал комитет из пассажиров, на которых, по его мнению, можно было положиться в критической ситуации, после чего сообщил им о том, что ждало их по прибытии. Естественно, людей волновал вопрос, а не придется ли им вернуться обратно - в Германию. Ответ капитана не заставил себя долго ждать:
«Я сделаю всё зависящее от меня, чтобы мои пассажиры туда не вернулись! Я слишком хорошо знаю, что их там ждёт!»
Еврейские беженцы на борту «Сент-Луиса» произносят тост.
•В порту Гаваны
Семья Кляйн на борту «Сент-Луиса» (фотография из архива Эвелин Кляйн-Альтман)
27 мая 1939 года круизный лайнер «Сент-Луис» прибыл в гавань столицы Кубы, где вместо теплого приема бежавших от нацизма евреев ждал строгий таможенный и полицейский контроль - сойти на берег разрешили только тридцати одному пассажиру, имевших кубинские паспорта и/или соответствующие документы. Среди пассажиров, имевших действующие разрешения на посадку, была семья Кляйнов, покинувших судно в тот же день. Проведя два года на Кубе, Николаус, Мария Германда и Эвелин Кляйны эмигрируют в США. Их судьба, в отличие от судеб многих других пассажиров, уже была известна, всем остальным же приходилось ожидать решения кубинский властей, совершенно не зная, какое будущее им уготовано.
«Вы можете представить себе волнение на борту, потому что мы еще не слышали о каких-либо результатах переговоров. С 5 часов вечера комитеты снова садятся за стол переговоров, но у кубинцев есть много времени. Английское судно, также с еврейскими эмигрантами на борту, также не смогло приземлиться и находится на пути в Мексику и попытается высадить их здесь на обратном пути. Адвокат Лёв из Бреслау, путешествующий со своей женой, 19-летней дочерью и 17-летним сыном, перерезал себе вены и со скоростью молнии перепрыгнул через перила в воду. Моряку, который прыгнул в воду сразу после него, пришлось приложить все свои силы, чтобы удержать сопротивляющегося, уставшего от жизни пассажира (с расшатанными нервами), пока лодка, которая только что подобрала мусор, не смогла поднять его на борт. Даже там он сопротивлялся и продолжал рвать свое запястье. Надеюсь, скоро будет найдено решение, где мы сможем приземлиться, не имеет значения, в какой стране. Нервы у человека уже должны быть как у лошади, чтобы быть способным пройти через все» (Из письмаЮлиуса Херманна своему шурину Солу Мейеру, 30 мая 1939 г.)
Так выглядела действующая иммиграционная карточка, разрешающая пребывание на Кубе (выдана на имя 8-летней Эвелин Кляйн)
Стоит сказать, что судьба Макса Лёва, которого упоминает Юлиус Херманн в своем письме, вопреки всему оказалась к нему весьма благосклонна - он все-таки сумел попасть на берег Кубы, пусть и весьма опасным для жизни способом. Отчаявшийся еврей был эвакуирован в больницу в Гаване, став еще одним «счастливчиком», сумевшим покинуть борт «Сент-Луиса». Всем остальным, оказавшимся в ловушке в порту Гаваны, предстояло ждать около недели, прежде чем 2 мая 1939 года правительство республики Куба дало свой окончательный ответ - «Сент-Луис» должен покинуть прибрежные воды страны.
Все пассажиры лайнера, а значит и большая часть героев нашего материала, среди которых Зигфрид Селигманн, Франц Блюменштейн, Юлиус Херманн, Руди Дингфельдер Эвелин Грёве и Михаэль Финк вместе со своими родными и близкими, были вынуждены продолжить свой путь.
Еврейские беженцы пытаются связаться с друзьями и родственниками на Кубе, которым разрешили подойти к пришвартованному судну на небольших лодках
•В поисках пристанища
Капитан Густав Шредер не намерен был сдаваться, делая все возможное, чтобы обеспечить безопасность своих пассажиров. Отбыв из гавани кубинской столицы капитан «Сент-Луиса» отправился к берегам Флориды, чтобы там обратиться к властям США с просьбой принять беженцев. Однако капитану было отказано, а следом и вовсе последовало сообщение о том, что ни в одном американском порту «Сент-Луис» не будет принят. Следом отказали Канада, Доминиканская республика, Чили, Аргентина, Венесуэла, Колумбия, Парагвай.. Каждый находил причины для отказа, будь то использованные квоты или же желание нажиться на беженцах, выдвигая неподъемные суммы за саму возможность сойти на берег. Никто не пошел навстречу. Никто не захотел помочь. Отчаявшись, капитан Шредер повернул штурвал в сторону европейского континента.
«Подплыв так близко к Флориде, что они могли видеть огни Майами, некоторые пассажиры «Сент-Луиса» телеграфировали президенту Франклину Д. Рузвельту с просьбой о предоставлении убежища. Рузвельт так и не ответил» (Сотрудники Мемориального музея Холокоста газете «The Washington Post»)
Еврейские беженцы собираются под палубой теплохода «Сент-Луис»
Густав Шрёдер ведёт переговоры в порту Антверпена о получении беженцами разрешения на въезд
Такого поворота событий никак не могли ожидать пассажиры круизного лайнера, решившие захватить корабль и отстранить его капитана от управления судном. К счастью, Густав Шредер сумел успокоить отчаявшихся беженцев, посвятив их в свой план - как и в предыдущий раз, намерения капитана «Сент-Луиса» знала лишь избранная группа, остальные пассажиры оставались в неведении. Шредер предлагал специально посадить лайнер на мель в прибрежных водах Англии - в этом случае все близлежащие порты были бы обязаны принять людей с терпящего бедствие корабля. К счастью, в дело вмешалась организация еврейская благотворительная «Джойнт» (уже сотрудничавшая с «Сент-Луисом» в порту Гаваны), сумевшая договориться с некоторыми европейскими государствами. Больше всего человек была готова принять Великобритания - 287 пассажиров, 224 и 214 человек соответственно были готовы принять Франция и Бельгия, еще 181 пассажиру было разрешено пребывание на территории Нидерландов.
Счастливые еврейские беженцы ликуют, когда их лайнеру разрешают причалить в Антверпене
Именно там 17 июня 1939 года наконец сошли на берег первые пассажиры, среди которых семьи Блюменштейн, Финк, Селигманн и Дингфельдер - их были готовы принять Бельгия и Голландия. Оставшиеся пассажиры, в том числе Юлиус Херманн и семья Вальтера Грёве сошли на берег позднее - последние на грузовом судне отправились во французский городок Булонь-сюр-Мер. Туда же, во Францию, направился и бывший торговец текстилем Херманн, надеясь, что там его семья сможет присоединиться к нему. Высадив всех пассажиров, 21 июня 1939 года «Сент-Луис» направился в порт приписки — Гамбург. До начала войны в Европе оставалось два с половиной месяца..
•Судьба пассажиров «Сент-Луиса»
Первого сентября 1939 года войска нацистской Германии пересекают границу Польши, начинается Вторая мировая война. Спустя девять месяцев, в мае 1940-го нацистские войска вторгаются в Западную Европу, таким образом еврейские беженцы, которые нашли убежище во Франции и Нидерландах, снова оказались в опасности, равно как и другие евреи, не сумевшие покинуть оккупированную Германией территорию. Однако опасность представляли из себя не только немцы, но и руководство государств, ранее принявших на своей территории бывших пассажиров «Сент-Луиса» - Франции, Бельгии и Голландии. Тысячи еврейских беженцев, десятки из которых не так давно сошли с немецкого круизного лайнера, были интернированы в лагеря.
Через некоторое время после того, как Франция объявила войну Третьему Рейху, Юлиус Херманн был арестован французской полицией, а затем отправлен в лагерь Сен-Сиприен, располагающийся недалеко от испанской границы. Там бывший торговец текстилем встретил около пятидесяти бывших пассажиров «Сент-Луиса», со многими из которых был знаком со времен рейса Гамбург - Гавана.
«Я месяцами ничего не слышал ни от одного из моих зятьев, ни от моей сестры. Я прошу вас сказать им, чтобы они прислали мне немного денег. Я написал своей жене и дочери через Швейцарию и жду ответа от них в любое время. Эти условия почти невыносимы. Никто не знает, как и когда он воссоединится со своей семьей. Нас 10 человек из Ле-Мана и 6 из группы Лаваль. Из бельгийской группы здесь также находятся 50 мужчин, которые заперты; они были перемещены перед вторжением как вражеские иностранцы.
Когда читаешь и слышишь более ранние описания путешествий из лагерей для военнопленных и т.д. о тамошних условиях, воспринимаешь все это как невозможное. Теперь, когда человек должен испытать это на себе, необходимо задать вопрос, как это могло произойти в 20 веке? Мы не можем позвать на помощь в достаточной степени, но те, кто прошел через это и ознакомился с ситуацией, знают, что единственное, что мы можем потерять, - это наше здоровье, иначе ничего не останется.» (Из письма Юлиуса Херманна, написанного в лагере для интернированных Сен-Сиприен, Восточные Пиренеи)
Похожая судьба ждала и бывшего торговца скотом Зигфрида Селигманна, арестованного после немецкого вторжения в Европу бельгийской полицией, которая, как и в случае с Херманном, видела в беженце «вражеского иностранца». Он также был отправлен во Францию, где был помещен в концентрационный лагерь Ле Милль, располагавшийся в здании фабрики по производству керамической плитки. Его жена Альма и дочь Урсула, бежавшие во Францию в попытке найти Зигфрида, были арестованы во французской столице, а после интернированы в лагерь Гур на юго-западе страны.
Обосновавшаяся в Булонь-Сюр-Мер семья Грёве вскоре после прибытия на французскую землю была разлучена - 15-летний Людвиг вместе со своей сестрой 11-летней Эвелин Грёве поселились в общежитиях. В июне 1940 года он был вынужден бежать вместе с детьми в Монтинтин, недалеко от французского Лиможа. В первые годы ему, равно как и его семье, удалось избежать депортации и ареста. Но к семье Финк судьба была менее благосклонна - вскоре после того, как чета Финк вместе с сыном Михаэлем, отметившем на борту свое пятилетие, покинула «Сент-Луис» в г.Антверпене, семья была арестована и отправлена в концентрационный лагерь Вестерборк, где провела большую часть Второй мировой войны.
Михаэль Финк и его родители Манфред и Герта в лагере для интернированных в Вестерборке (1941-1944)
Регина Блюменштейн
Что касается судьбы Франца Блюменштейна и его семьи, то после высадки в Антверпене семья обосновалась в Амстердаме, где вошли в состав еврейской общины, а сам Франц отправился в Доминикану, где присоединился к еврейской сельскохозяйственной колонии в Сосуа, а также получил выездные визы для жены и сына. Однако на сей раз планы семьи разрушает война - Эльза и Хайнц (жена и сын), а вместе с ними и мать Франца Регина не смогли получить разрешение на выезд из Нидерландов, находящихся в тот момент под немецкой оккупацией. В разгар депортаций мать Франца Блюменштейна спрятала юного Хайнца в шкаф от полиции, арестовавшей бабушку 5-летнего ребенка - ему вместе с мамой удалось сбежать в северную Голландию, где сопротивление предоставило им безопасное убежище. Регина Блюменштейн была интернирована в Вестерборк, где уже находилась семья Вальтера Грёве и куда в октябре 1942-го года был доставлен 18-летний Руди Дингфельдер - его семья также пострадала от депортации. Родители Руди Леопольд и Йоханна Дингфельдеры вскоре были направлены в Освенцим, где и закончился их жизненный путь.
Там же, в Освенциме, оборвалась жизнь Юлиуса Херманна, прошедшего заключение в концентрационных лагерях Гур, Ле Милль и Дранси (Париж), прежде чем 14 августа 1942 года Юлиус Херманн не был отправлен в Польшу, где и погиб. Его жена Грета и дочь Хильда были арестованы 11 декабря 1941-го, а после отправлены в Рижского гетто, где, вероятно, были убиты, так и не увидев Юлиуса после его отплытия из Гамбурга.
В числе же тех, кому все-таки посчастливилось покинуть Европу, оказалась семья Селигманн, получившая необходимые документы для выезда и, соответственно, покинувших места своего заключения - лагеря для интернированных Ле Милль и Гур. Уже осенью Зигфрид Селигманн воссоединился с женой и дочерью в Марселе, откуда семья последовала в Лиссабон, а затем в Соединенные штаты Америки, прибыв в страну за несколько дней до нападения на Перл-Харбор. Они обосновались в Вашингтоне, где вскоре воссоединились с Эльзой, которой удалось самостоятельно покинуть Германию.
P.S.О том, как сложилась судьба Эльзы Селигманн, известными фактами биографии которой являются только ее присутствие на борту «Сент-Луиса» и воссоединение с семьей в Вашингтоне, увы, неизвестно (зато в архиве ее отца сохранились даже сертификаты о прививках). Это для внимательных читателей, заметивших, что одна из сестер вдруг исчезла из рассказа.
Тем временем в северной Голландии, куда в 1942-м году прибыли Эльза и Хайнц Блюменштейны, Йоханнес и Сьюкье Дейкстра из небольшой деревушки Рауверд берут 5-летнего сына Франца Блюментшейна в свою семью, дав ему вымышленное имя Ханс Баккер. Его мать, Эльза, живет отдельно, однако менее чем через год нацисты обнаруживают ее убежище, а после ареста 24 сентября 1943 г. отправляют в Освенцим, где та погибает. Считается, что скрывавшая от нацистов Эльза была обнаружена из-за сумочки, которую та обронила недалеко от своего укрытия.
Эвелин Грёве
Незадолго до этого 17-летний Людвиг Грёве, сбежавший на юго-запад Франции, присоединился к Сопротивлению под именем Луи Габье. В этот же период он предпринимает попытки получить поддельные паспорта для своей семьи, однако претерпевает неудачу. Отца Людвига Вальтера Грёве вместе с его младшей сестрой Эвелин в 1944 году депортируют в лагерь Борго-Сан-Далмаццо в Италии, ставшего их последним земным пристанищем. В отличие от своей тески с «Сент-Луиса», покинувшей судно в порту Гаваны, Эвелин Грёве так и не добралась до Америки,навсегда оставшись 15-летней девочкой. Она умерла 26 февраля 1944 года - в один день со своим отцом.
Спустя месяц, в марте 1944-го был депортирован в Освенцим 20-летний Руди Дингфельдер, прошедший после смерти родителей заключение в лагерях Вестерборк и Вугг, а также службу на авиационном заводе Дорнье в Голландии и фабрике Siemens-Schuckert, куда молодой человек был направлен на принудительные работы. По мере продвижения Красной Армии в январе 1945 года Руди был эвакуирован в Бухенвальд, а после в Ораниенбург, за которым шла череда других назначений на промышленные производства Германии, благо, к своим 20 годам тот уже был опытным мастером-инструментальщиком.
В том же 1944 году была эвакуирована из лагеря Вестерборк семья Михаэля Финка, которому на тот момент исполнилось 10 лет. Следующим местом их заключения стал Терезиенштадт, откуда Михаэль вместе со своей матерью Гертой были освобождены в мае 1945 года. Отец мальчика, 38-летний Манфред Финк, погиб 8 марта того же года в лагере Берген-Бельзен, расставшись с семьей в сентябре 1944-го, после чего пройдя заключение в лагерях Освенцим, Голлешау, Заксенхаузен и Флоссенбюрг.
Руди Дингфельдер в Гауде, 1945 г.
После капитуляции нацистской Германии Герта и Михаэль Финк отправились в Голландию, откуда в том же 1945-м эмигрировали в Палестину. Туда же направился и Людвиг Грёве, сумевшего в годы войны перевести мать в безопасное место, а после вместе с ней также отравиться на территорию современного Израиля. Тогда же, в последние дни войны, в окрестностях Шверина Руди Дингфельдер предпримет попытку побега, в ходе которого трое его товарищей будут застрелены немецкими войсками. Еще двоих, самого Руди и его товарища обнаружат американские солдаты - последний закончит свою жизнь спустя двое суток после побега. После войны он вернется в Голландию, где встретит свою будущую жену, с которой пару лет спустя эмигрирует в США, где наконец встретится со своим братом Мартином. Там же окажется и девятилетний Хайнц Блюменштейн, которого приютили у себяЙоханнес и Сьюкье Дейкстр - в сентябре 1946 года он воссоединится со своим отцом Францем Блюменштейном, эмигрировавшем в США в апреле того же года.
Единственным человеком среди героев нашей статьи, кто пережил Вторую мировую войну и остался в Европе, стал капитан Густав Шредер - в 1939 году он опубликует мемуары о плавании «Сент-Луиса», а еще через двадцать лет навсегда закроет глаза. После 1940 года капитан Шредер больше никогда не выходил в море, а благодаря показаниям выживших пассажиров-беженцев ему удалось избежать процесса денацификации. Его имя носит одна из улиц Гамбурга - города, где закончил свою жизнь немецкий офицер.
Вот так закончились несколько из множества историй, начавшихся 13 мая 1939 года в порту Гамбурга. Часть из них в конце концов закончились хорошо, части не суждено было завершится никогда. Из 288 пассажиров, допущенных Великобританией, все, за исключением одного, пережили Вторую мировую войну - он погиб во время воздушного налета в 1940-м. Из 620 пассажиров, вернувшихся на континент, 87 (14%) успели эмигрировать до немецкого вторжения в Западную Европу в мае 1940 года. Из тех, кто остался, немногим больше половины пережили Холокост. Среди 254 погибших: 84 находились в Бельгии, 84 нашли убежище в Голландии и 86 были допущены во Францию. На настоящий момент лишь одна страна принесла извинения за произошедшее с пассажирами «Сент-Луиса» - произошло это не так давно, в 2018-м. Премьер-министр Канады Джастин Трюдо принёс официальные извинения еврейскому народу за то, что канадские власти отказались принять беженцев на «Сент-Луисе» в 1939 году
Какие предметы быта создавали неандертальцы? Они умели разводить огонь или поддерживали его годами? Какие интересные находки рассказывают о жилищах неандертальцев? Были ли у них погребальные обряды? Рассказывает Александр Викторович Колесник, доктор исторических наук, профессор исторического факультета Донецкого государственного университета.
- Ну, покажь себя князю, - усмехнулся хан, подтолкнув сестру к Юрию. Красавица Кончака вспыхнула, как пожар в ордынской степи, но, шагнув к князю, ожгла его взглядом черных, как вороново крыло, глаз.
Юрий смотрел с восхищением: хороша девка! И как смотрит - с призывом, с интересом. Но вот только ненашинских же кровей! Ордынка!
У золотоордынского царевича Тогрулы, десятого сына великого хана Менгу-Тимура, было множество жен, множество сыновей и дочерей. Однако в истории остались двое - мальчик Узбек, будущий хан Золотой Орды, и девочка Кончака, о которой пойдет речь в этой статье.
Дата рождения Кончаки осталась скрыта в глубине веков, однако, известно, что она была значительно младше своего брата Узбека, родившегося в 1283 году.
В январе 1313 года, после смерти своего дяди, хана Тохты, 30-летний Узбек с беклярбеком Кутлуг-Тимуром, прибыл в Сарай-Бату из Хорезма, дабы сказать близким покойного хана слова утешения.
"Утешение" Узбека было весьма своеобразное, о чем сказано в монгольской летописи "Тарих-и шейх Увейс":
"Ордынский эмир Кадак хотел возвести на трон сына Тохты, Илбасмыша, но Узбек и Кутлуг-Тимур прибыли из Хорезма и убили обоих".
Расправившись со своим несовершеннолетним двоюродным братом, Узбек сам стал ханом Золотой Орды.
Хан Узбек.
Узбек-хан смог быстро прекратить междоусобные склоки, добился мира в Орде. В отношении русских земель Узбек начал принципиально новую политику. Баскачество, вызывавшее у русичей стойкий протест, было упразднено. Право взимать дань со своих подданных получили вассалы хана - русские князья.
В 1315 году Узбек задумал поспособствовать объединению Северо-Восточной Руси под началом одного, самого лояльного к Орде, князя. Таковым хан посчитал Юрия Даниловича, князя Московского.
Юрий Данилович на протяжении одиннадцати лет бился за ярлык на великое княжение Владимирское с князем Тверским Михаилом Ярославичем. Победителю, помимо великокняжеского титула, должны были достаться Нижний Новгород, Городец, Кострома, Переяславль-Залесский и другие известные и богатые города.
В этом противостоянии побеждали в основном тверичи, что не нравилось хану Узбеку. Нужно было усилить Юрия Даниловича, и Узбек нашел способ.
К хану за ярлыком.
Хан вызвал Юрия Даниловича в Орду. Князь отправлялся в Сарай-Берке (новую столицу) с тревогой в сердце. Оно и неудивительно: немало русских князей были убиты монголами, иной раз без очевидной причины.
Но Узбек встретил москвича с почетом. Два года жил Юрий Данилович при дворе хана, познакомился с ключевыми чиновниками Орды, и, в каком-то смысле, "омонголился".
В один из дней Узбек пригласил князя на запретную, женскую территорию своего дворца. Здесь хан познакомил князя со своей сестрой Кончакой. Девушка была молода и красива.
Юрию Даниловичу в то время было 34 года. Недавно он потерял жену, и до сих пор находился по ней в трауре.
Предложение Узбека взять в жены его сестру Кончаку заставило московского князя смутиться. С одной стороны, монголы на Руси оставались "пога-ными", их презирали и боялись. С другой, жениться на правнучке Чингисхана - это значило, получить новую, могучую силу, которая помогла бы князю сокрушить заклятого врага, Михаила Тверского.
Юрий Данилович со своим младшим братом Иваном Калитой.
Впрочем, спорить с Узбек-ханом Юрий Данилович в любом случае не мог - мигом головы лишишься. Князь согласился взять Кончаку в жены. Конечно, глаза узкие у невесты, скулы широкие, да волосы как вороново крыло. Однако же, красива - красива какой-то степною, дикой красотой.
Кончаке предстояло стать княгиней православного московского княжества, так что Узбек-хан ничего не имел против того, чтобы сестру перекрестили в иную веру.
Церемонию провели прямо в Орде - благо, с Юрием Даниловичем прибыл священник. 5 февраля 1317 года Кончаку окрестили. В православии правнучка Чингисхана приняла имя Агафья, что значит, "добрая".
На следующий день состоялась свадьба - новокрещенная Агафья стала законной супругой Юрия Даниловича.
Свадьба Юрия Даниловича и Кончаки.
Таким образом, московский князь стал гурганом, то есть, затем Чингизидов. Этот высокий монгольский титул был вторым в Орде по значению после титулов ближайшей ханской родни.
Сразу после свадьбы Юрий Данилович отправился восвояси. Князь вез ярлык на великое княжение, которым с 1305 года владел Михаил Ярославич Тверской. Кроме того, с князем ехали его молодая красавица-жена Агафья-Кончака, а также ханский темник Кавгадый с большим отрядом монголов.
Кадр из Сериала "Золотая Орда".
Агафья, судя по тому, что она называла мужа "алтын-коназом", то есть "золотым, златокудрым князем", супруга любила. Кроме того, молодой ордынке могло льстить, что она - единственная жена своего благоверного. В Орде она стала бы одной из гаремных жен.
Возвратившись в Москву, Юрий Данилович объявил себя великим князем, а жену свою Агафью - великой княгиней. Казалось, переход великокняжеского стола от тверичан к москвичам произошел мирно, но это была иллюзия.
Михаил Ярославич не смирился с потерей престола и приказал строить вокруг Твери мощные укрепления, готовиться к войне. Юрий Данилович, узнав об этом, осерчал и приказал своим ратникам готовиться к походу на тверичан.
В декабре 1317 года московская рать вместе с монголами темника Кавгадыя выдвинулись на Тверскую землю. Михаил Ярославич с дружинами своими отправился навстречу неприятелю.
Вопреки обычаю, Юрий Данилович взял с собой супругу Агафью - это единственный зафиксированный в летописях случай, когда русский князь брал в военный поход жену.
22 декабря 1317 года у села Бортенева состоялась битва, впоследствии названная Бортеневской. Михаил Ярославич нанес войску Юрия Даниловича и темника Кавгадыя сокрушительное поражение. Вот как итог битвы описан в летописи:
«И была битва великая и сеча злая, и помог Бог князю Михаилу Ярославичу Тверскому, и побежал князь великий Юрий Данилович Московский… А Кавгадый повелел дружные свои стяги поврещи и неволею сам побежал в станы»
Тверичи бросились преследовать беглецов. Юрию Даниловичу удалось сбежать, а Кавгадый был окружен и сдался на милость победителю. Кроме того, Михаилу Ярославичу достался еще один живой ордынский "трофей" - жена Юрия Даниловича, великая княгиня Агафья.
Кавгадый сдается Михаилу Ярославичу. За темником изображена плачущая Агафья.
Агафью отвезли в Тверь, где в самом начале 1318 года великая княгиня московская при неизвестных обстоятельствах скончалась.
Юрий Данилович, узнав о смерти супруги, немедленно обвинил в ее убийстве Михаила Ярославича Тверского. Московский князь был убежден, что жену его отравили. В "Патриаршей летописи" сказано:
"Инии же глаголють яко тамъ во Твери зелием уморена бысть Кончака великая княгиня Юрьева сестра царева нареченная во святемъ крещении Агафиа— Патриаршая летопись 1317 г".
Узбек, узнав о смерти сестры, осерчал. Хан немедленно вызвал в Орду обоих князей - Юрия Даниловича и Михаила Ярославича. Для Михаила Ярославича поездка означала верную смерть, но князь все равно отправился в путь, ибо не мог допустить, чтобы татары пришли в Тверь, разграбили ее и сожгли.
В Сарай-Берке состоялся ханский суд. Узбек признал Михаила Ярославича виновным и приказал заковать его в колодки.
В.П. Верещагин "Михаил Ярославич Тверской у хана Узбека".
Спустя месяц в темницу, где сидел закованный в колодки князь Михаил Тверской, ворвались люди Юрия Даниловича и темника Кавгадыя, не простившего тверскому князю унижения. Михаил был жестоко убит.
В 1319 году тверичане передали Москве останки великой княгини Агафьи, которые были перевезены в Ростов и похоронены в Успенском соборе.
Юрий Данилович вернулся в Москву с подтвержденным ярлыком на великое княжение. В 1321 году произошло знаковое для Руси событие - тверской князь Дмитрий Михайлович по прозвищу Грозные Очи признал власть московского великого князя и передал ему дань, собранную по всему Тверскому княжеству для отправки в Орду.
Однако Юрий Данилович деньги эти не повез монголам, а пустил в оборот через купцов-посредников, стремясь заработать проценты. Об этом узнал хан Узбек, и был крайне разгневан действиями московского князя.
Узбек вызвал Грозные Очи в Орду и вручил ему ярлык на великое княжение. Юрия Даниловича хан также позвал в свою столицу, однако, московский князь не смог приехать, так как по пути его пытался захватить Дмитрий Михайлович Тверской, желавший отомстить Юрию и за смерть отца, и за обман с данью.
До Орды Юрий Данилович добрался лишь в 1325 году. Московский князь прибыл в Сарай-Берке, чтобы добиться от Узбека ярлыка на великое княжение. Юрий не знал, что Дмитрий Грозные Очи находился в Орде. Два князя оказались лицом к лицу перед ханом Узбеком. Грозные Очи в припадке гнева выхватил меч и, бросившись на убийцу отца, пронзил его насквозь.
Дмитрий Грозные Очи убивает Юрия Даниловича.
Хан Узбек приказал схватить Дмитрия и бросить в темницу. Год маялся князь Грозные Очи в монгольских застенках, а затем был казнен по приказу хана.
Однако же, ярлык на великое княжение Узбек передал тверичу - младшему брату убитого Дмитрия, князю Александру Михайловичу.
Москвичи перехватили ярлык лишь в 1328 году, когда великим князем стал младший брат Юрия Даниловича, Иван I Данилович по прозванию "Калита".
"Калита" обеспечил русским землям 40-летнюю мирную эпоху, объединил и усилил разрозненные княжества до такой степени, что в скором будущем Русь смогла бросить вызов Золотой Орде на поле брани.
С именем Ивана Калиты связано и последнее упоминание великой княгини Агафьи-Кончаки.
Существует версия, что главная реликвия Московского государства - Шапка Мономаха - изначально была шапкой Агафьи. Шапка якобы досталась Ивану Калите, по приказу которого мастера дополнительно украсили ее золотыми пластинами и православным крестом. Шапку Иван завещал своему сыну Симеону Гордому.
Шапка Мономаха в Оружейной палате Московского Кремля.
Такова судьба женщины, которая, казалось бы, только промелькнув в отечественной истории, оказала огромное влияние на распределение великокняжеского ярлыка и, как следствие, на раннее становление единого русского государства.
с) Василий Гавриленко (Грусть)
Дорогие читатели, если вам нравятся мои статьи, подпишитесь, пожалуйста на мой Телеграм "Женщины в истории", там немало новых текстов: https://t.me/istoriazhen
